История группы Ария

 домой

 

Одна из наиболее популярных в нашей стране хэви-металлических рок-групп была создана в 1984 году на ба­зе ВИА "Поющие сердца" под руководством Виктора Векштейна. "Поющие сердца" являлись классическим эст­радным коллективом тех лет, выпустившим долгоиграющую пластинку, но основное внимание уделявшим концертной де­ятельности. Огромные стадионы по всей стране собирались на их концерты, чтобы услышать раскрученные средствами мас­совой информации хиты типа "Кто тебе сказал?" (В. Добрынин - Л. Дербенев), исполняемые солистами коллектива, сре­ди которых была и жена Векштейна Антонина Жмакова. Од­нако Векштейн, бесспорно входящий в число "серых карди­налов" отечественной поп-музыки, предчувствовал скорые перемены на отечественной эстраде... 

Желание не пропустить новой, коммерчески перспектив­ной, музыкальной волны и подтолкнуло Виктора Векштейна к эксперименту, в котором оказались задействованы многие ставшие впоследствии известными музыканты. Через группу, которая на этом этапе еще носила название "Поющие сердца" и аккомпанировала Антонине Жмаковой, за 1984 год среди прочих прошли гитарист Сергей Потемкин (позднее играл в "Альфе"), вокалист Николай Носков (затем - "Парк Горько­го", еще позже - группа "Николай"), клавишник Александр Мясников (экс-"Акцент"). Именно Носков привел в группу сначала бас-гитариста Александра (Алика) Грановского (до этого - "Смещение", "Альфа"), а потом и барабанщика Алек­сандра Львова (позже - "Парк Горького"). Однако, проведя большую работу по укомплектованию коллектива, Носков в результате ушел сам, и в феврале 1985 года на его место при­гласили певца Валерия Кипелова, до этого пять лет прорабо­тавшего в ВИА "Лейся, песня". В тот момент "Лейся, песня" практически прекратила существование, не сумев пройти прослушивания комиссии Министерства культуры, и Кипелов принял приглашение, даже не имея отчетливого представ­ления, что именно предстоит петь.

Первый сценический состав группы "Ария " (слева — направо): Игорь

Молчанов, Андрей Большаков, Кпрмш Покровский, Алик Грановский,

Владимир Холстинип и Валерий Кипелов. 1985 г.

 

Много лет спустя Валерий признается, что на момент своего, появления в группе увлекал­ся классикой хард-рока в лице "Led Zeppelin" и "Deep Purple", "Grand Funk" и "Slade" и ничего не знал о музыке "хэви-ме-тал". Алик Грановский и появившийся неделей позже Кипе­лова гитарист Владимир Холстинин познакомили Валерия с музыкой "Judas Priest" и "Iron Maiden". Кстати, последний из вышеназванных коллективов, а вернее его многочисленные стилистические приметы, проявившиеся в "Арии", на протя­жении всех прошедших лет давали музыкальным критикам пищу для довольно едких рецензий по поводу "оригинальнос­ти" "арийской" музыки. Но об этом - чуть позже, а сейчас по­говорим о персоне Владимира Холстинина, в 1985 году уже до­статочно известного в московских околомузыкальных кругах. Этот гитарист начинал в одном из первых московских хард-роковых коллективов "Волшебные сумерки", образованном еще в 1976 году. На первых порах эта группа играла традици­онные хард-роковые стандарты: композиции "Deep Purple", "Black Sabbath" и "Grand Funk Railroad", но уже в 1977 году имела и целое отделение собственного репертуара. "Волшеб­ные сумерки" довольно высоко котировались в московской музыкальной тусовке тех лет, но группе так и не удалось зафиксировать свои опусы на

Холстинин и Дубинин в составе "Волшебных сумерек". 1978г.

 

студии, что предопределило рас­пад коллектива в 1981 году. Из сотоварищей Холстинина по "Волшебным сумеркам" мы упомянем лишь бас-гитариста Виталия Дубинина. На это есть две серьезные причины: во-первых, в 1982 году "Волшебные сумерки" собираются в студии и записывают старый материал, вышедший в 1985 го­ду как сольный альбом Дуби­нина; и, во-вторых, именно Виталий Дубинин впоследст­вии займет одно из централь­ных мест в нашем повествова­нии...

Кстати, в 1983 году Холстинин и Дубинин совместно поучаствовали еще в одном музыкальном проекте - в союзе с бывшим клавишником "Круиза" Сергеем Сарычевым и ба­рабанщиком Сергеем Сафоновым (экс-"Рубиновая атака") организовали группу "Альфа", мгновенно прославившуюся шлягером "Я московский, озорной гуляка" на стихи Сергея Есенина. Однако, несмотря на успех стартового магнитоальбома "Расклейщик афиш" (1983), "Альфе" не удалось пройти прослушивание Москонцерта и получить разрешение на официальную концертную деятельность. По этой причине Ду­бинин вместе с Сафоновым покинули коллектив, а освободившиеся места заняли будущие "арийцы" Алик Гра­новский (бас) и Игорь Молчанов (ударные). После записи второго альбома ("Бега", 1983) Холстинин, Грановский и Молчанов тоже уйдут из "Альфы" - может быть, из-за сильно­го упора музыки этого коллектива на клавишные. Но нам стоит вернуться в 1985 год, когда к квартету Грановский -Львов - Кипелов - Холстинин (по очередности попадания в коллектив под управлением Векштейна) присоединился клавишник Кирилл Покровский (экс-московский "Наутилус")... Закрутив историю с созданием новой группы, Векштейн преследовал сразу несколько целей. С одной стороны, ему был нужен аккомпанирующий состав для Антонины Жмаковой, являвшейся не только женой, но и "классическим" в те годы артистом-исполнителем, для которого наличие успеха у пуб­лики было гораздо более важно, чем какие бы то ни было сти­левые амбиции (это веско подтверждается произошедшей чуть позже безболезненной сменой ее репертуара из области тради­ционной совковой ВИА-песни на сильно утяжеленные, почти "металлические" композиции). С другой стороны, Векштейн надеялся монополизировать для коммерческого использова­ния актуальный творческий продукт, который мог быть создан его музыкантами. В то же время у самих музыкантов не суще­ствовало никаких иллюзий по поводу планов Векштейна, но уходить от него они просто не хотели - ведь в его руках были сосредоточены так необходимые им средства производства, главным из коих была СТУДИЯ.

...Изначальная задача будущих "арийцев" состояла в том, чтобы суметь записать новые песни на принадлежавшей Векштейну 16-канальной студии. Никто и не предполагал, что он одобрит результат. В случае конфликта планировалось "со­рваться" всем коллективом куда-то еще, имея на руках гото­вую запись. Нацеленность команды именно на студийную фиксацию собственного материала доказывается тем, что уже в мае 1985 года (всего лишь через три месяца после укомплек­тования группы!) музыканты начали работу в студии. И это при том, что одновременно они концертировали как "По­ющие сердца" с программой Некипейна, где одно отделение аккомпанировали Жмаковой, л во втором сами исполняли "шедевры эпохи развитого социализма", которые даже пев­ший те песни Кипелов не смог (или не захотел) вспомнить, ог­раничившись словами: "что-то про фестиваль"...

Желание достичь своей цели приносило плоды: "сырые" еще в марте песенные заготовки были доведены до ума, аран­жированы и полностью записаны к ноябрю. Сведенная лента включала восемь полновесных композиций, одна из которых переадресовала альбому почти самокритичное название "Ма­ния величия". Лидерство в производстве музыки принадлежа­ло Алику Грановскому, сочинившему две песни из восьми в одиночку и еще четыре в содружестве с Холстининым. (Прав­да впоследствии Грановский утверждал, что четыре "совмест­ных" опуса сочинены лишь им и о "соавторстве" Холстинина он узнал лишь в 1993 году, когда стартовый альбом "Арии" был впервые издан официально. До этого "Мания величия" ходила в виде "голых" магнитофонных катушек и кассет, на кото­рых указания об авторстве, естественно, отсутствовали.) Ме­лодичную рок-балладу "Мечты" сочинил Кипелов, а Покров­ский предоставил орган но-вокальный хорал, привнесший на альбом дух католического Средневековья. Музыкально запись напоминала "Iron Maiden", и по-другому, наверно, быть не могло - ведь Грановский с Холстининым осознанно выбрали "Железную Деву" (именно так переводится название "Iron Maiden") в качестве творческого ориентира. В 1997 году Гра­новский признал: "В 1985 году "Iron Maiden" были очень попу­лярны - и с нашей стороны не обошлось без коммерческого расче­та". Но наличие русского текста ставило группу на особую позицию в пе­речне отечест­ве иных "ме­таллических" команд. Текс­ты песен на­писал рок-по­эт (именно так в то время и называли) Александр Елин. Един­ственное ис­ключение со­ставили слова супербоевика "Тореро", принадлежавшие "матери" отечественной рок-поэзии Марга­рите Пушкиной, ранее писавшей тексты для таких "монст­ров" русского рока, как "Високосное лето" и "Автограф". В целом альбом удался, и все музыканты показали себя настоя­щими профессионалами. Однако стоит особо выделить Вале­рия Кипелова, чей поставленный вокал был легко узнаваем и сразу стал визитной карточкой нового коллектива.

Векштейн не принимал участия в процессе записи, но пы­тался внедрить в альбом свою песню "Вулкан" на стихи Воро­паевой ("Вулканом" он планировал назвать и саму группу). Открыто противоречить своему "художественному" руководителю команда не могла, но и в альбом опус Виктора Яковле­вича

Отцы-основатели "Арии "Алик Грановский и Владимир Холстинин

 

музыканты не включили, тем более что песня "Вулкан" на поверку оказалась копией композиции "I Surrender" из ре­пертуара Ричи Блэкмора. Вообще, конфликты с Векштейном происходили постоянно и по разным поводам, так что альбом был отдан на студии тиражирования тайно. Именно тогда по­надобилось название для новой группы, и, по предложению Владимира Холстин и на, музыканты назвали свой коллектив достаточно спокойно - "Ария".

Готовую запись показывали нескольким компетентным экспертам на предмет возможности ее выпуска в виде плас­тинки на единственной существовавшей в стране фирме грам­записи "Мелодия". Поэт Валерий Сауткин (автор большинст­ва текстов группы "Круиз", впоследствии главный редактор первого отечественного музыкального рок-журнала "Рока­да"), которому дали прослушать альбом, сказал: "Это все - в корзину! Вы что, с ума сошли - кто такую музыку пропустит? Играйте это в подвалах!". 11апомним читателю, что описыва­емые события происходили во времена, когда только Минис­терство культуры и партийные органы решали, что нужно слу­шать советской молодежи. И это при том, что на альбоме нет ни одного слова, хоть как-то критикующего социалистичес­кий порядок или воспевающего политического противника. Уже сам стиль "хэви-метал" считался идеологической дивер­сией. Именно поэтому и многие другие специалисты выска­зывались наподобие Сауткина, и запись "Мания величия" стала распространяться классическим для социалистических времен способом - в виде магнитофонного альбома. Записанный материал не вызвал скандала с Векштей­ном, но и не убедил последнего в стопроцентном успехе нового стиля. Поэтому концерты под названием "Поющие сердца" продолжались, и вес труднее было музыкантам ак­компанировать Антонине Жмаковой - каждый из них уже жил совсем другой музыкой. Первое сценическое пред­ставление новой программы (и без Жмаковой) произошло 5 февраля 1986 года во Дворце культуры Московского авиационного института в рамках встречи "Звуковой до­рожки" газеты "Московский Комсомолец" со своими чи­тателями. К тому моменту альбом "Мания величия" успел широко распространиться и приобрести популярность, так что Векштейн был не против посмотреть, как новый материал будет принят публикой на "живом" концерте. Большинство из пришедших 5 февраля 1986 года в ДК МАИ знали, что будет выступать "Ария", но на афишах по-прежнему значилось: "Поющие сердца". Успех превзо­шел все ожидания, Векштейн был вынужден это признать, но над группой продолжал висеть символический топор -филармонические эксперты пророчили, что долго "Ария" не протянет...

Еще осенью 1985 года, до первого публичного выступле­ния, в группе появился второй гитарист Андрей Большаков, которому судьба уготовила серьезную роль в истории "Арии". Для того чтобы лучше понять характер нового персонажа на­шего повествования, совершим краткий исторический экс­курс в 1983 год, когда четверо музыкантов московской коман­ды "Коктейль" решили сменить не только название (группа стала именоваться "Зигзагом"), но и музыкальный стиль и по­играть нечто синтезированное из хард-рока, нанка и жесткой "новой волны". В квартет новаторов входили: гитарист Андрей Большаков, басист Андрей Бутузов (впоследствии - "Бим-бом", "Александр Невский"), клавишник Андрей Вахмистров и барабанщик Андрей Шатуновский (затем - "Черный кофе", "Александр Невский", "Кураж", "Гейн": всех коллективов этого музыканта не упомнить), и ансамбль настойчиво искал вокалиста. Но найти подходящего певца так и не удалось, хо­тя прослушивались достаточно интересные солисты, в частно­сти Константин Кинчев из "Зоны отдыха" (будущий лидер "Алисы"). Безрезультатные попытки подобрать нужного вока­листа вынудили запеть самого Большакова, и в таком составе "Зигзаг" записал дебютный альбом "Суета" (1984 г.), хорошо разошедшийся по стране. Однако яркое начало деятельности коллектива было прервано на самом старте: органы надзора за культурой повсеместно распространили список запрещенных групп, первое место в котором почему-то занял именно "Зиг­заг". В результате подобной директивы группе, давшей к тому времени всего лишь один концерт, можно было и не мечтать о концертной деятельности. В итоге музыканты разбрелись по различным профессиональным коллективам, а Большаков в 1985 году записал сольный альбом "Надоело!", ошибочно счи­тающийся вторым альбомом "Зигзага"...

На этом перепутье и предложил Андрею Большакову его близкий друг Саша Елин (мы помним, что именно он являлся основным автором текстов альбома "Мания величия") попро­бовать себя в качестве второго гитариста, необходимого в тот момент "Арии". Елин завел рабочую запись первого "арий­ского" альбома (чистовик еще только записывался), Больша­кову музыка понравилась, и вскоре на репетиционной базе "Поющих сердец" состоялась встреча с "Арией", представ­ленной почему-то одиноким Аликом Грановским. Вначале Андрей и Алик пого­ворили, и с удивлени­ем выяснили, что об­ладают практически идентичными, вплоть до тончайших нюан­сов, музыкальными пристрастиями. Кро­ме того, круг их об­щих знакомых ока­зался настолько бли­зок, что непонятно было лишь одно - по­чему они до сих пор незнакомы? Потом решили помузицировать, и двенадцатиминутный джем оконча­тельно подтвердил необходимость совместного творчества. Так родилась большая дружба и один из наиболее удачных му­зыкальных тандемов отечественного хард-рока: Большаков - Грановский; и в специфической истории их знакомства боль­ше всего удивляет то, что остальные участники "Арии" не участвовали в прослушивании нового музыканта. С другой стороны, Грановский был одним из продюсеров первого аль­бома и основным композитором, и кто как не он был компе­тентен в музыкальных вопросах. Последующий разговор Большакова с Векштейном касался сугубо организационных вопросов, и начиная со следующей репетиции в составе груп­пы появился второй гитарист...

Одновременно с появлением Большакова в "Арии" про­изошла и первая отставка. Барабанщик Александр Львов, чья профессиональная квалификации котировалась весьма высоко, переместился

Болыиаков времен "Зигзага ". 1984 г.

 

за пульт звукорежиссера, освободив место за ударными для бывшего соратника Грановского и Холстинина) по "Альфе" Игоря Молчанова. Причиной подобной рокиров­ки стала мутная интрига и последующее официальное собрание группы, где были найдены формальные причины для "отчисления" Львова из состава группы. С того момента, чтобы оправдывать получение концертной ставки музыканта, Львов еще долгое время выходил в перерыве между отделениями Жмаковой и "Арии" и исполнял сольный номер в виде модного в те времена соло на барабанах...

Несмотря на то, что Большакову очень понравился первый* альбом "Арии", в целом стилистика "Iron Maiden" была не слишком симпатична ему. Если говорить о "хэви-метал", ему больше импонировал тот же "Judas Priest". Но в чужой монас­тырь не лезут со своим уставом, да и вряд ли Большаков соби­рался устраивать в группе дворцовый переворот. Однако ни­кто не мог запретить ему иметь собственный музыкальный! вкус, и вскоре Андрей стал предлагать свои новые песни в ка­честве материала для следующего альбома "Арии". Как мы уже знаем,  Грановский был неравнодушен к музыкальным вкусам второго гитариста, и принял композиции Большакова "на ура". У самого Алика тоже уже существовало несколько заготовок для следующей записи, так что новая работа в студии была уже не за горами...

Творческий уровень и амбиции музыкантов "Арии" росли, но внешние очертания концертов оставались прежними: первое отделение пела Жмакова, и "арийцы" аккомпанировал ей в специально пошитых помпезных костюмах. В перерыве музыканты переоблачались в более свойственные "металлической" музыке и их мировоззрению прикиды, увешивались разнокалиберными цепями и... второе отделение отыгрывали на всю катушку, как бы компенсируя самим себе унизитель­ный саморазогрев первого отделения. На афишах, как и рань­ше, фигурировали "Поющие сердца". Лишь однажды Век-штейн уступил просьбе своих музыкантов, и на гастроли в Черкассы группа выехала как "Ария". Но Министерство куль­туры зорко наблюдало за своими подшефными, и гастроли окончились так и не начавшись - в документах министерства вокально-инструментального ансамбля  "Ария"  не значи­лось...

К тому же все продолжались и продолжались бесконечные прослушивания министерских комиссий. Перед каждым из них Векштейн просил музыкантов одеваться поскромнее и за­правлять волосы под одежду, чтобы не было видно их полной длины. Сейчас все это представляется неуместным абсурдом, а тогда от таких мелочей зависело - быть или не быть на сцене. Статус филармонического коллектива делал группу абсолют­но подконтрольной. Векштейн понимал, что на его ансамбль смотрят сквозь увеличительное стекло, для того чтобы при­драться к какой-нибудь мелочи; и может так случиться, что даже его обширные связи не спасут от расправы со стороны вчерашних коллег по филармонии. Поэтому Виктор Яковле­вич старался прокладывать гастрольные маршруты вдали от всевозможных столиц, и группа колесила по периферийной тиши, где уже одно упоминание о порте приписки в лице славной столицы нашей родины снимало все вопросы о ре­пертуаре. Музыкантам были приятны аншлаги в провинции, но очень хотелось выступать в более "центровых" городах, где публика являлась более продвинутой в музыкальном смысле.

Первый раз под собственным именем "Ария" выступила на "Рок-панораме - 86", и на этом событии стоит заострить внимание, ибо сама по себе "Рок-панорама" являлась собы­тием беспрецедентным. Обычно крайне редкие рок-форумы проводились вдали от столицы (Прибалтика, Тбилиси и т.д.) либо в ближнем Подмосковье: Подольск, Зеленоград или любой другой городок, имеющий тысячный зал. На сей раз группе энтузиастов Гагаринского райкома ВЛКСМ Москвы удалось выбить разрешение на проведение рок-фестиваля в зале Центрального Дома туриста на Ленинском проспекте (где базировался Московский рок-клуб). Правда этот зал вмещал лишь восемьсот мест, и попасть туда мог далеко не каждый, но рокерам был важен уже сам факт признания их существования. Концерты шли целую неделю, и в них блис­тали все звезды официального рока (обитатели следующей, "андеграундной", рок-волны на "Панораме" представлены не были, за исключением разве только группы "Браво"). "Ария" играла в последний день, и ее выступления, в общем-то, ждали. Группа котировалась чуть ли не фаворитом, высту­пила ярко и в награду получила лауреатское звание. Кстати, стоит упомянуть еще одного участника "Рок-панорамы". Уже знакомый нам Виталий Дубинин исполнил под инстру­ментальную фонограмму несколько песен из уже упоминав­шегося "сольного" альбома. В то время когда группа, пусть не без издержек, но все же наращивала свои обороты, внутри коллектива назревал кон­фликт. Появившийся в "Арии" второй гитарист стал играть роль первой скрипки. Если раньше музыкальным продюсерством в коллективе "заведовали" Грановский и Холстинин, то теперь это стало прерогативой спевшегося дуэта Большаков - Грановский. Преобладание песен Большакова в перечне под­готавливаемых к новой записи также было почти абсолют­ным. Его высокий музыкальный уровень в сочетании с конст­руктивным мышлением делали Андрея явным лидером груп­пы. Однако существовал и идеологический лидер коллектива - Владимир Холстинин, которому команда была обязана и своей принадлежностью к хэви-металлическому жанру, и сти­листической устремленностью к "Iron Maiden" (и музыкаль­но, и по имиджу). Вокруг этих двух персон сгруппировались остальные участники группы, причем большинство ориенти­ровалось на Большакова. Векштейн, как ему и было положе­но, занял особую позицию. Коротко она выражалась традици­онным "разделяй и властвуй", а в преломлении к конкретной ситуации выглядела следующим образом. Виктор Яковлевич ста­рался не допустить, чтобы группа была сплоченной, ведь в этом слу­чае ему труднее было бы добивать­ся своих целей. Поэтому одним му­зыкантам он говорил одно, другим - совершенно другое...

Только осенью - 12 сентября -специальная комиссия Министер­ства культуры СССР официально утвердила название "Ария". Векштейну удалось достичь этого, ис­пользуя остроумный режиссерский ход, показавший Виктора Яковлевича мудрым человеком и опытным психологом. В штате "Поющих сердец" состоял некто Виталий Усов, консерваторец по образованию,

Виктор Векштейн за

звукорежиссерским пультом.

Начало 80-х

в прошлом - преподаватель вокала. В ансамбле он "распевал" Жмакову и иногда Кипелова. Векштейн выстроил прослушивание следующим образом: забойные хардовые номера "Арии" предварялись ис­полненными Усовым ариями из классических опер. (Кроме того, Виктору Яковлевичу удалось упросить нескольких изве­стных деятелей Союза композиторов на один день дать собст­венное авторство "арийским" произведениям. Композиция "Волонтер" была приписана автору "Дня победы" Давиду Тухманову, а сочиненный Маргаритой Пушкиной текст песни "Тореро" был "подарен" испанскому поэту Федерико Гарсия Лорке.) Комиссия, прослушан попеременные выступления Усова и группы, раскритиковала эклектику несовместимых жанров, но при этом все молнии разрядились в Усова, а кол­лектив наконец-то официально обрел право работы на сцене под именем "Ария"! (Желающих ознакомиться со стенограм­мой заседания комиссии Министерства культуры отсылаем к книге "АРИЯ: Легенда о Динозавре".) Ради справедливости стоит отметить, что на решение комиссии повлиял и тот факт, что каждый из ее членов знал об уже накрытых для торжест­венного банкета столах в одной из московских рестораций...

Долгожданная победа в борьбе за собственное лицо и имя была достигнута, но особой радости никто не ощущал - взаи­моотношения в группе резко ухудшились. Холстинин с Боль­шаковым уже не общались между собой, остальные музыкан­ты еще не дошли до столь крайних форм противостояния, но ситуация заставляла их все больше приближаться к противо­положным полюсам, на которых находились гитаристы "Арии". Одновременно шла запись нового альбома, и каза­лось, что совместная работа может сплотить рассорившихся участников группы. Но не тут-то было. Для записи гитарных трэков (дорожек многоканальной записи) в своих композици­ях Большаков не нуждался в услугах Холстинина. А холстининских вещей на альбоме не было. Сложилась идиотская си­туация - один из лидеров группы записал лишь несколько со­ло, в целом оставаясь в стороне от работы над записью. Все чувствовали приближение бури, но начинать выяснение отно­шений никто не решался. Тем не менее, альбом был закончен в ноябре 1986 и своим названием как бы задавал вопрос каж­дому из участников коллектива: "С кем ты?". Из восьми композиций диска музыку четырех написал Большаков, двух - Грановский (тексты этих шести песен принадлежали перу Александра Елина). Инструментальный басовый опус "Па­мять о..." наиграл все тот же Грановский. Музыка песни "Без тебя", которую стоит упомянуть как один из наиболее пронзи­тельных хитов альбома, принадлежала содружеству Кипелова (куплет) и Большакова (припев), текст же предоставила Мар­гарита Пушкина (слова песни "Тореро" с первого альбома то­же принадлежали ей). В радиоэлектронике используют коэф­фициент отношения уровня полезного сигнала к уровню ок­ружающего шума. Если бы подобный показатель использо­вался при оценке музыкальных альбомов, пластинка "С кем ты?" набрала бы очень высокие баллы. Больше половины пе­сен новой записи, такие, как "Воля и разум", "Встань, страх преодолей", "Икар", "Игры не для нас" и вышеназванная "Без тебя", можно назвать удавшимися. По сравнению с "Ма­нией величия", новый альбом был более динамичен, а ритми­ческая раскрепощенность еще более подчеркивала мелодиче­ские находки. Музыкальное продюсирование альбома осуще­ствили Большаков и Грановский, в качестве звукоинженера выступал Александр Львов. (Впоследствии, в 1994 году, во вре­мя издания альбома "С кем ты?" в виде компакт-диска, для оформления лицевой обложки будет использована картина московского художника Владислава Провоторова "Космогония N666".)

Магнитоальбом "С кем ты?" начал свое триумфальное ше­ствие по студиям звукозаписи, заполони вил им в то время ог­ромную территорию Советского Союза, а "Ария" бороздила те же просторы гастрольными турами, лишь иногда заезжая в столицу отдышаться. Противоречия в группе локализовались, и, казалось, плотная концертная работа отодвинула разногла­сия на задний план. Как вдруг во время гастрольной поездки произошла история, после которой размежевание музыкантов "Арии" стало еще более явственным.

Проходивший во Владимире концерт "Арии" (стяжавшей себе недобрую славу в кругах, близких к Министерству куль­туры) должен был почтить своим присутствием некий высоко­поставленный чиновник. Векштейн, узнав об этом, попросил Грановского убрать роскошную шевелюру под воротник. Алик, человек тонкий и ранимый, тут же "взорвался" и отказался выполнить указание

"После инцидента, произошедшем но Владимире, незримая трещина

разделила группу: с одной стороны оказались Большаков и

Грановский, с другой - Холстинин и Векштейн... "

Виктора Яковлевича. Векштейну только этого и надо было. "Вот, нас скоро совсем "закроют ", -начал причитать он. -Давай, Алик, ты будешь играть за сценой, а на сцене будет другой человек. Согласен?"Алик обиделся и от­правился со своими бедами к Кипелову. "Алик, это нормаль­ный ход, что ж тут поделаешь, - сказал Валерий. - Обманем их еще один раз, и будем играть дальше ". "Нет!Я буду играть, как мне нравится!"- настаивал Грановский и, не найдя понимания у Кипелова, пошел жаловаться Холстинину. "От Векштейна пора уходить", - сказал Алик. На это Владимир ответил, что он никуда уходить не собирается, и, если Алик примет решение покинуть "Арию", группе придется искать нового басиста. Согласитесь, что подобный ответ Холстинина, даже ничего не знавшего о предыдущем разговоре Грановского и Векштейна, был крайне неосмотрительным. А вот Большаков, узнав про данную ситуацию, во всеуслышание заявил, что расставаться с Грановским не собирается, а - в случае чего - уйдет с ним. Век­штейн понял, что в разговоре с Грановским "перебрал" и мо­жет в одночасье лишиться работоспособного состава, а потому замял скандал. Однако, как пелось в известном отечествен­ном шлягере, "ничто на земле не проходит бесследно", и именно после данного инцидента незримая трещина раздели­ла группу: с одной стороны оказались Большаков и Гранов­ский, Векштейн и Холстинин - с другой...

Где тонко - там и рвется! Бомба рванула, когда "Ария" бы­ла на гастролях в Ставрополе, на родине тогдашнего руково­дителя государства Михаила Горбачева, и похоже, что этот факт тоже сыграл свою роль... Как только "Ария" начала кон­церт, возбужденные поклонники полезли на сцену, в ответ на что "арийцы" еще поддали жару, а перепуганный Векштейн, пытаясь погасить эту цепную реакцию, полностью отключил звук в портальных колонках. Группа была вынуждена остано­виться. Через некоторое время концерт возобновился, ситуа­ция вновь дошла до апогея, и... снова Векштейн прервал вы­ступление - "до тех пор, пока не восстановят порядок ". Одна­ко разгоряченная группа решила, что директор явно превысил свои полномочия и совершенно не уважает музыкантов, а не­которые участники коллектива даже покинули сцену. Думаю, догадливый читатель сам может назвать их фамилии. Пра­вильно! Это были Грановский и Большаков, к которым присо­единился и барабанщик Игорь Молчанов... В зале начался свист, Векштейн примчался за кулисы и на повышенных то­нах стал выпроваживать музыкантов на сцену. "Живо на сце­ну!"- закричал он фразу, более подходящую Карабасу-Бараба-су. "Зачем, Виктор Яковлевич?!"- язвительно осведомился Гра­новский. "Об этом мы с вами поговорим после концерта! После концерта!!! Отыграйте, а потом можете забирать свой хэви-метал и катиться отсюда!!!"

Вряд ли стоит описывать все подробности того выступле­ния, скажем лишь, что "Ария" все же довела концерт до фина­ла, но у участников коллектива созрело желание расставить все точки над "i". Векштейн и сам уже понял, что зашел даль­ше чем следовало, поэтому после концерта вошел в мгновен­но притихшую гримерку и попросил всех по прибытии в гос­тиницу собраться в его номере. Прежде чем идти к Векштейну, группа собралась в номере Андрея Большакова и Игоря Молчанова. Так как о встрече не договаривались, явились далеко не все. Присутствовали Гра­новский, Большаков, Молчанов, Покровский, Львов и несколько человек из технического персонала. Не было Холстинина и Кипелова. Наверно, именно в этот момент решалась судьба коллектива. Все присутствовавшие были недовольны действиями своего импресарио, и общее мнение формулировалось довольно просто: "Мы - крутые музыканты, а нас шпы­няют как мальчишек!". Затем началось обсуждение грядущего разговора с Векштейном, и вдруг ударник Игорь Молчанов сказал: "А почему бы нам всем вместе не уйти от Векштейна?". Повисла пауза - никто не был готов к столь радикальному ша­гу. Но постепенно, один за другим, музыканты стали находить все больше плюсов в принятии подобного решения. В резуль­тате присутствующие согласились, что нужно всей группой уходить от Векштейна. Когда единогласность выбора стала очевидной, было решено позвать с собой и отсутствующих: Кипелова с Холстининым. Большаков вызвался самолично сходить к Валерию и Владимиру и переговорить с ними. Не­конфликтный Кипелов, которому очень не нравилась кон­фронтация группы и Векштейна, все же согласился присоеди­ниться к большинству, и Большаков направился в номер к Холстинину. Вот тут и сыграла свою роль неприязнь Владими­ра к так сузившему его роль в группе второму гитаристу.

Когда Холстинин открыл дверь, Большаков сказал ему: "Володя, у нас с тобой очень с/южные отношения, но я считаю, что самое главное - сохранить группу. Мы все решили уходить. Давай уйдем вместе и навсегда забудем наши разногласия... ". "Я тебя никогда не любил, и поэтому никуда с тобой не пойду!" -предельно ясно ответил Холстипин.

Спустя пятнадцать минут музыканты "Арии" в полном со­ставе сидели в номере Векштейна. Виктор Яковлевич повел себя как тонкий дипломат и сразу взял инициативу в свои ру­ки. "Какиеу вас проблемы, ребята?"- немедленно, и будто бы ничего не случилось, спросил он. Большаков, выражая мне­ние большинства, начал наступление: "А мы все уходим, Вик­тор Яковлевич ". "Мы - это кто ? "- решил уточнить Векштейн, пристально посмотрев на Холстинина. "Я никуда не ухожу", -уверенно сказал тот. "Яухожу точно ", - вмешался Кирилл По­кровский. "Как же так, Кирилл?- охладил его Виктор Яковле­вич. - Ведь сейчас пойдешь... служить". (Покровского Век-! штейн в свое время "отмазал" от армии и теперь решил об этом напомнить.) Покровский смутился и замолчал. "А ты, Валера?"- спросил Векштейн, обратив свой взор к Валерию Кипелову. "Да я, в общем-то, никуда не собираюсь ", - неожи­данно для всех брякнул Кипелов. "Валера, ну как же так! -возмущенно воскликнул Алик Грановский. - Мы же договори­лись!" "А что ты на него давишь? - моментально зацепился Векштейн. - Продолжай, Валера ". "Это я все к тому, - завер­шил свою миротворческую тираду Кипелов, - зачем ссорить­ся? Ведь все было так хорошо... "

Много позднее Холстинин говорил, что Кипелов, будучи человеком вполне определенного склада, не захотел терять стабильную работу с официально оформленной трудовой книжкой и кидаться в неизвестность. Кипелов, в свою оче­редь, объяснил свою тогдашнюю позицию тем, что будто он никогда не верил в решимость Большакова и Грановского пойти на крайнее обострение отношений с Векштейном и что сам он никогда всерьез не помышлял об уходе из группы; но, когда дело все-таки дошло до серьезных разборок, он без раздумий принял сторону Векштейна. Итак, многочасовое

На концертах первого состава "Арии"(1985- 1986гг.)

собрание в номере Виктора Яковлевича закончилось не совсем так, как мог бы предсказать любой из его участников. В итоге из играющих на сцене музыкантов "Арию" решили покинуть четверо: гитарист Андрей Большаков, басист Алик Гранов­ский, барабанщик Игорь Молчанов и клавишник Кирилл По­кровский. Уточним, что перу Грановского и Большакова на тот момент принадлежала практически вся музыка "Арии". Группу покинул и Александр Львов, которого можно было вновь вернуть за ударную установку, если бы... Если бы за год до этого его попросту не "кинули", уволив из музыкантов и переведя в операторы. Оста кались лишь гитарист Владимир Холстинин и певец Валерий Кипелов...

Векштейн понимал, что последствия такого раскола (когда группу покидают четверо и i шести музыкантов, среди кото­рых - два основных автора!) могут быть необратимы, и пред­принял последние усилия, чтобы сохранить стопроцентно ра­ботоспособный и уже раскрученный коллектив. Памятуя о ра­нее игнорируемом им желании музыкантов выступить с кон­цертами в Москве, Векштейн решил продемонстрировать свою способность идти им навстречу, для чего "зарядил" в де­кабре 1986 года серию концертов в столичном спортивно-кон­цертном комплексе "Дружба". Однако окрыленная юношес­ким максимализмом четверка уже закусила удила и не желала идти на компромисс. Более того, они использовали аншлаговый успех этой серии выступлений для того, чтобы убедить в своей коммерческой состоятельности известного концертно­го администратора Валерия Гольденберга. Крайне заманчивое предложение Стаса Намина о работе в Америке Большаков и его соратники отвергли, чем несказанно удивили Намина. Но именно то, что Гольденберг являлся сугубо администратором и никак не пытался навязывать музыкантам своего мнения, и устраивало квартет Большаков - Грановский - Молчанов - По­кровский. Они считали, что вариант Намина по большому счету ничем не отличается от союза с Векштейном, и не хоте­ли менять "шило на мыло".

Гольденберг был абсолютно незнаком с тяжелой музыкой, но зрелище полного аншлага во дворце спорта со всеми его ат­рибутами - толпа на служебном и главных входах, сумасшест­вие зала, попытки фенов прорваться к музыкантам - все красноречиво показывало, что отколовшейся группой, решившей назваться "Мастером", стоит заниматься. Гольденберг стал концертным директором "Мастера".

Но Векштейн предпринял еще одну попытку надавить на оппозиционный квартет. С этой целью один из высокопостав­ленных чинов Москонцерта (не будем называть его имени) от­крыто угрожал, что в случае ухода четверки из "Арии" он сде­лает все возможное, чтобы ни одна из концертных площадок не взялась устраивать концерты "Мастера". Для профессио­нальных музыкантов (а трудовые книжки четырех наших ге­роев лежали в Москонцерте) эта угроза была равносильна за­прету на работу, но в тот момент они уже мысленно распроща­лись с "Арией", и обратной дороги для каждого из них уже не было. Поэтому Большаков перед концертом сказал Гранов­скому: "Это наш последний концерт в "Арии ", а может и вооб­ще... Давай отыграем его по полной программе". Без сомнения, в угрозе всесильного функционера из Москонцерта сквозило больше желаемого, чем действительного. Наступали новые времена, когда все стали решать деньги, а не чьи-то запреты. Еще пять лет назад он смог бы исполнить свою угрозу, но в 1987 году это уже было нереально... Мы еще будем вспоминать группу "Мастер", а сейчас стоит вернуться к оставшимся в яв­ном меньшинстве Владимиру Холстинину и Валерию Кипелову.

Конечно, "Ария" в тот момент оказалась в крайне сложном положении. Требовалось заново комплектовать состав и прак­тически с нуля создать новый репертуар (ведь подавляющее большинство композиций с первых двух альбомов были напи­саны ушедшими "мастерами" Большаковым и Грановским). Очень трудно было и психологически: только что "Ария" на­ходилась на самом пике популярности, и вдруг все достиже­ния рассыпались в пух и прах. Но оставшиеся в группе имели не только веру в победу. В их распоряжении было достаточное количество козырей. Во-первых, запоминающийся голос Кипелова являлся визитной карточкой "Арии" и во многом оп­ределял вкус фенов. Во-вторых, главный "стилист" команды несгибаемый Владимир Холстинин не зря поставил на "Iron Maiden" - когда-то его вера дала "Арии" музыкальное лицо, теперь только нерушимая вера могла возродить группу из пепла. В-третьих, не станем скидывать со счетов, что имя группы, которое так многострадально было добыто, уже было раскру­ченным. Их осталось всего двое, но "Арией" именовались именно они, а не ушедшая четверка. И, наконец (может, с это­го надо было начинать?), с ними был Виктор Яковлевич Век-штейн с его опытом и мудростью, с его аппаратурой и студи­ей, с его многочисленными связями и концертными маршру­тами...

Оставшийся костяк быстро "обрастал мясом". Первым к дуэту Холстинин - Кипелов присоединился бас-гитарист Ви­талий Дубинин. К тому, что мы уже о нем знаем (смотри рас­сказ о группе "Волшебные сумерки" в начале главы), стоит добавить два факта:

1) Еще до сотрудничества в "Волшебных сумерках" Хол­стинин и Дубинин вместе учились в Московском энергетиче­ском институте (и окончили его);

2) В 1983 году Виталий Дубинин некоторое время работал вокалистом в "Поющих сердцах", и был неплохо знаком с Векштейном.

Однако прошлые заслуги давали Виталию не слишком зна­чительные преимущества перед другими кандидатами, и про­биться в "Арию" ему было отнюдь не просто. Однако предо­ставим слово самому претенденту.

"В декабре 1986 года прихожу я в" Метелицу ", а там тусов­ка великая - открытие какого-то рок-клуба, что-ли. Встречаю Векштейна и спрашиваю у него: "Ну что, как ребята?", а он уныло: "Да вот они разваливаются ". Тут Холстинин появляет­ся, я сразу к нему: "Правда?". "Правда, истинная правда", -под­тверждает Холст. Через несколько дней я перезвонил Володе и говорю ему: "А нельзя ли мне попробовать вместо Грановского ?". "Я тоже про тебя думал", - отвечает он. - А ты сможешь?" "Володя, - говорю я, - давай попробуем! Я же не говорю: меня - и все!" Он отвечает: "Да пробуй, ради бога!"... "

Однако Холстинин не остался безучастным наблюдателем и не устранился от задачи, поставленной для себя Виталием Дубининым. Владимир как мог поддерживал своего бывшего соратника по "Волшебным сумеркам" и "Альфе", в частности приезжал на квартиру к Дубинину, для того чтобы прослушать его игру и дать полезные советы. Когда они в первый раз со­брались, и Виталий на обычной акустической гитаре исполнил басовые партии песен "Тореро" и "Бивни черных скал", Холстинин выдержал мужественно, у него лишь вырвалось горькое: "Да!.. ". И это при том, что самому Дубинину показа­лось, что сыграл он просто отлично! Но больше чем советом Холстинин помочь вряд ли мог. А еще через некоторое время он сказал Виталию следующее: "У нас в январе концерты в "Дружбе", после чего мы окончательно расходимся. Тогда-то и будет настоящее прослушивание. Готовься!". Дубинин, уже не­сколько лет не имевший собственного инструмента, взял у знакомого чешскую бас-гитару "Iris", заперся дома и плотно засел с фонограммами "Арии". В его распоряжении было не более десяти дней...

Когда Виталий Дубинин пришел на прослушивание и сыг­рал несколько песен, причем начал с самой трудной - "Торе­ро", было решено взять его. В тот момент сыграли свою роль и мнение Холстинина, по дружбе сделавшего приятелю про­текцию, и тот совсем не маловажный факт, что Векштейн уже знал Виталия по работе в "Поющих сердцах", и то, что уходил Дубинин из "Сердец" мирно, без скандала с Виктором Яков­левичем. В общем, все сложилось один к одному.

На самом деле Виталию Дубинину, после "Альфы" забро­сившему бас-гитару почти на три года, на первых порах при­шлось нелегко, но он ожесточенно снимал пассажи Гранов­ского в "арийских" композициях, восстанавливая бьыую ква­лификацию. Дубинин никогда в своей жизни не играл на бас-гитаре пальцами, и ему пришлось буквально за две-три неде­ли совершить подвиг, ос­воив новую для себя тех­нику игры. "Что, Вита­лий, - спросил Дубинина Векштейн, - тебе игра Грановского нравится?" "Ну, разумеется, Виктор Яковлевич! - отвечал Ду­бинин. - Алик - басист классный!" "А ты смо­жешь играть так же хо­тя бы через год?" - про­должал Векштейн. "Я буду стараться", - пообещал

Виталий Дубинин в 1987году

Сергей Маврин и Максим Удалов до

"Арии"работали в "Черном кофе"и

"Металлаккорде "

Виталий. За Дубинина поручился Владимир Холстинин, сказав, что знает этого человека десять лет и что тот ни разу его не подводил...

Вслед за Дубининым в "Арии" появились гитарист Сергей Маврин и барабанщик Максим Удалов. Оба они до этого рабо­тали вместе, сначала в "Черном кофе", позже - в "Металлак­корде". К моменту приглашения в "Арию" Маврину было обеспечено место в "Альфе", а Удалов имел аналогичное пред­ложение из "Круиза". Однако имя "Арии" и возможности Векштейна котировались очень высоко, и Сергей с Максимом предпочли стать "арийцами"...

Основной проблемой оставался репертуар, и одновремен­но с репетициями нового состава начиналась работа над но­выми вещами. Именно с этого момента единоличным произ­водителем текстов для "Арии" становится Маргарита Пушки­на (до этого ее сотрудничество с "Арией" было скромным - по од­ной песне на каждом из двух пер­вых альбомов). Основную роль в переориентации с Елина на Пуш­кину сыграл банальный бытовой фактор: Саша больше дружил с ушедшим Большаковым, Марга­рита общалась с Кипеловым и Холстининьм. И если уж мы заго­ворили об авторах стихов, то нель­зя не подчеркнуть, что Елин и Пушкина являлись представителями двух различных подхо­дов к тексту песни.

Маргарита Пушкина

Если Александр больше внимания уделял эмоциональной стороне событий и пытался выразить свое обобщенное отношение к ним, то Маргарита, напротив, обла­дая почти скрупулезным видением мелких деталей, оставалась беспристрастным созерцателем, позволявшим слушателю са­мому сделать выводы. Сама она называет свои тексты для "Арии" готическим стилем, не скрывая (а может, и фантази­руя), что своим учителем считает производителя большинства? текстов "Iron Maiden" бас-гитариста Стива Харриса. | Рецепт успеха Векштейн и его подопечные считают прежним: максимальная гастрольная деятельность плюс участие во всевозможных фестивалях. Постепенно потенциал группы восстанавливается, к тому же в сентябре 1987 группа выпуска­ет свой третий альбом "Герой асфальта". Запись получается почти концептуальной, вследствие чего трудно выделить от­дельные композиции. Исключением является первый гло­бальный суперхит за всю историю группы - песня Дубинина "Улица роз". Вообще, Виталий Дубинин идеально вписался в группу, став основным композитором и гармонично заняв свою позицию в палитре коллектива. Две композиции альбо­ма - первую и последнюю - ему помог "дорулить" Владимир Холстинин, и впоследствии подобный принцип работы стал достаточно характерным для данного дуэта. Перу самого Холстинина принадлежит песня "1100". По одной вещи предста­вили на запись Кипелов и Маврин, последний кроме этого со­трудничал с Дубининым в заглавной песне дебютной "арий­ской" пластинки. Я не оговорился, "Герой асфальта" стал пер­вой виниловой пластинкой коллектива, выпущенной фирмой грамзаписи "Мелодия" в октябре 1988 года и продавшейся ре­кордным для "Арии" коли­чеством в 1 миллион 600 ты­сяч экземпляров.

В 1988 году группа совер­шает свои первые зарубеж­ные вояжи: в Германии уча­ствует в фестивалях "Рок за мир" и "Дни стены", затем дает десять концертов в Бол- гарии. В сентябре "Арию" со словами

Александр Манякин

"Я в этом болоте работать больше не собираюсь " по­кидает Удалов, разуверившийся в позитивном развитии музы­кального стиля группы, и на его место приходит Александр Манякин (экс-"Кинематограф"). Эти перестановки не кажут­ся драматичными на фоне серьезно обострившихся противо­речий между музыкантами и Векштейном. Суть конфликта сводилась к следующему.

К этому времени жене Векштейна Антонине Жмаковой ак­компанировала специально созданная группа "Раунд". Этот коллектив выступал в первом отделении концерта, перед "Арией", исполняя при этом довольно "тяжелую" музыку. Пе­ред глазами музыкантов "Раунда" постоянно находился кон­цертный апофеоз "Арии", и постепенно они стали использо­вать на концертах многие "арийские" беспроигрышные ре­цепты. Таким образом, уже в первом отделении концерта они выдавали многие задумки, на которые "Ария" справедливо рассчитывала как на абсолютно свежие и даже эксклюзивные. "Они заранее "продавали" все наши "фишки", - рассказывает Дубинин. - А так как командовал всем Векштейн, то играли они перед нами, порой даже на большей мощности, чем мы, при более крутых световых эффектах. Это не могло не напрягать... "Ска­жем честно, "Раунд" никогда бы не собрал тех залов, в ко­торых он выступал совместно с "арийцами". Публика шла исключительно на "Арию". Однако, пользуясь своим аб­солютным диктатом в адми­нистративной сфере, Век­штейн порой выбивал для "Раунда" большую цену, чем платили "Арии". Да и кон­цертный гонорар "Арии" до сих пор делился весьма странным образом. Лишь четверть этой суммы шла на зарплату музыкантов группы и техничес­кого персонала, насчитывавшего больше десятка человек. Львиную долю, то есть остальные три четверти общего зара­ботка забирал Векштейн. До поры до времени такой расклад ни у кого не вызывал сомнений. Но однажды перед участни­ками группы, скажем точнее: перед ее лидерами в лице Холстинина и Дубинина особо остро встал вопрос о том, насколь­ко справедливо подобное распределение прибыли.

На гастролях в Греции

Действительно, все творческие достижения группы принадлежали лишь ее музыкантам и авторам песен. Конечно, продвижению "арийской" продукции крайне способствовали многогранные возможности Виктора Яковлевича, однако - с другой стороны - к 1988 году "Ария" имела в своем багаже три кассовых аль­бома, и это давало музыкантам большие, чем ранее, права. Тем более что уже повсеместно начали свою деятельность всевоз­можные хозрасчетные фирмы, предлагавшие популярным ар­тистам более существенные заработки...

Освободиться от Векштейна поначалу желали лишь Дуби­нин и Холстинин, Кипелов и Маврин готовы были продол­жать сотрудничество с импресарио. Больше того, Векштейн тайно подстраховался договоренностью с Валерием и Серге­ем: при уходе Дубинина и Холстинина Кипелов и Маврин должны были остаться с Виктором Яковлевичем. Тогда, чтобы сохранить состав группы, Дубинин и Холстинин сделали сильный ход. Они показали Кипелову и Маврину демонстра­ционную запись шести вещей будущего альбома и предложи­ли определить свою позицию - или все музыканты уходят от Векштейна и начинают запись нового диска, или Дубинин с Холстининым покидают группу и уносят материал с собой. (В последнем варианте название "Ария" почти наверняка бы ос­талось за Векштейном, Мавриным и Кипеловым.) Избегаю­щий конфликтов Кипелов сказал, что на раздумья ему потре­буется месяц. Ему выделили ровно три дня, по истечении ко­торых Валерий согласился разделить позицию Дубинина и Холстинина...

В результате вышеописанных событий группа "Ария" в 1988 году рассталась ор 'своим импресарио и отправилась в са­мостоятельное "плавйийе". Правда, музыкантам не пришлось рвать с Москонцертом, они просто перешли в его самостоя­тельное подразделение - объединение "Автограф" (возглавля­емое лидером одноименной группы Александром Ситковецким). Векштейн, вложивший в "Арию" несколько лет жизни и массу своих связей, претендовал на раскрученное имя коллек­тива (хотя не очень понятно, как он мог его использовать?). С точки зрения доживающего тогда свои последние дни моно­полиста на творчество в лице Министерства культуры СССР, Виктор Яковлевич такое право имел.

 

А потому он милостиво позволил покидающему его коллективу назваться "Ария - 89", что музыканты вынужденно и сделали, и на концертных афи­шах замаячила эта нелепая надпись. То были странные време­на правового беспредела, когда просторы огромного государ­ства бороздили многочисленные одноименные коллективы: две или три группы "Мираж", пара "Наутилусов" и не подда­ющееся подсчету количество "Ласковых маев". Пользуясь тем, что телевидение не балует новоиспеченных "звезд" вни­манием, и лица новых кумиров никому не известны, нечисто­плотные администраторы запустили на гастрольные маршру­ты фонограммных двойников, которые порой финансово опе­режали своих оригинальных прототипов. К счастью, с "Ари­ей" этого не произошло, и оставшееся у Векштейна название не материализовалось в музыкальную группу. Но существо­вавшая вероятность появления одноименного коллектива ус­корила следующую студийную работу наших героев. Местом записи стала одна из лучших в стране (на тот момент) студий - студия Московского Дворца молодежи. Магнитоальбом (март 1989 года) и вышедшая годом позже "мелодийная" пластинка получили название "Игра с огнем" и включали в себя семь композиций авторского трио Дубинин - Холстинин - Пушки­на. Запись получилась довольно монотонной, сильно напоми­нала предыдущий альбом, и выделить из общей ткани можно лишь явно запоминающийся хит "Раскачаем этот мир". Тем не менее, этой своей работой группа как бы отсекла любые возможности появления одноименного коллектива, так что глобальную задачу альбом "Игра с огнем" выполнил.

После записи своего четвертого альбома "Ария", насколько это было возможно в те сложные для музыки времена, продол­жала концертную деятельность, причем гастролировала с классным комплектом звуковой аппаратуры и светового обо­рудования Юрия Фишкина. Это позволяло группе на каждом из выступлений в любой точке страны демонстрировать доб­ротное шоу с отличным звуком и световыми эффектами. В ав­густе - сентябре группа принимает участие в первом отечест­венном фестивале "Монстры рока" в Череповце, где были представлены все корифеи тяжелого рока (среди которых при­сутствовала и группа "Мастер"). Несмотря на участие в фести­вале и постоянно присутствующий в жизни любой известной рок-команды поведенческий пафос, постепенно начала выри­совываться довольно неприятная тенденция: количество кон­цертов и гастролей уменьшилось до крайней отметки. Отечест­венные музыканты, в отличие от своих закордонных собратьев, никогда не были избалованы серьезными заработками. Но в тот момент над семьями участников группы нависла вполне реальная нехватка денег на жизнь. Оговоримся, что эта про­блема в 1989 году встала перед подавляющим большинством населения нашей страны. Кстати, именно резкое падение жиз­ненного уровня населения привело к тому, что количество гастролей любых исполнителей по всей стране резко сократилось. Обозначился заколдованный круг, в который попала не только группа "Ария", не только рок- или поп-музыка, а вся великая держава, оказавшаяся колоссом на глиняных ногах. Резкое падение концертной деятельности заставило в те го­ды многих отечественных "звезд" искать работу за рубежом. Даже самые задрипанные клубы сытой Европы платили музы­кантам приличные, по российским меркам, деньги, да еще и в твердой валюте, что при обвальном падении тогдашнего рубля было немаловажной деталью. Не избежали общей участи и "арийцы". В начале 1990 года, подписав контракт на трехлет­нюю работу в аккомпанирующем составе немецкой певицы Кеми Тодоровой, группу покинули гитарист Сергей Маврин и басист Виталий Дубинин. Никакого скандала внутри группы не произошло, может потому, что Холстинин также размыш­лял над аналогичным предложением германской стороны, но отклонил его (если бы он согласился, впоследствии планиро­валось вытащить в Европу и Кипелова). Больше того, в день, предваряющий отлет "эмигрантов", состоялся прощальный ужин, на котором присутствовали все участники "Арии"...

Об уходе Дубинина и Маврина было известно задолго до отъезда, и в группу были рекрутированы гитарист Дмитрий Горбатиков (экс-"Красная площадь") и басист Алексей Бул-кин (экс-"Раунд"). Однако этим музыкантом не суждено бы­ло задержаться в команде. Дело в том, что Дубинин и Маврин, по прибытии в ФРГ познакомившиеся с певицей, которую до этого знали лишь понаслышке, были сильно разочарованы. Мало того, что ее профессиональные данные, в глазах наших героев, являлись абсолютно непроходными, она еще серьезно увлекалась горячительными напитками, что ставило под со мнение вероятность хоть какой-то творческой (а значит и финансовой) стабильности.

Маврин, Дубинин и Кеми Тодорова. Германия, 1990г.

К тому же все обязательства немец­кой стороной начали на­рушаться с первого же дня нахождения в Германии. Уже на третий день пре­бывания в Европе Дуби­нин позвонил в Москву Кипелову и сказал о ско­ром возвращении. Валерий откровенно обрадовался, однако более реалистичный Холстинин сообщил Виталию, что заме­няющие его и Маврина музыканты взяты на три испытатель­ных месяца, так что охотникам за длинной маркой нет смысла торопиться на родину... Дорогие рок-музыканты, берите при­мер с группы "Ария"! Уходя, не сжигайте за собой мосты, и вы сможете вернуться.

В 1991 году "Арией" был записан альбом "Кровь за кровь", продолживший общую линию двух предыдущих студийных работ группы. Казалось, в этом направлении не осталось уже места для находок, но альбом выглядел мощнее и оригиналь­нее предыдущего, с музыкальной точки зрения. Что касается текстов песен, то это был все тот же (может, слегка усовершен­ствованный) компот из ре­лигиозных сюжетов, мисти­ки и оккультизма. Подобная смесь является почти тради­ционной для металличес­кой музыки, но уж больно трудно воспринимать все­рьез постоянную вереницу таких персонажей, как зом­би, Антихрист, мертвецы, Понтий Пилат, бесы, по­сланцы Зла и прочие монст­ры. Может быть, оттого так хорошо воспринимается да­же фрагментарный выход из

В студии, во время записи альбома "Кровь за кровь "

 

Валерий Кипелов, Владимир Холстинин, Сергеи Маврин, Виталий

Дубинин и Александр Манякин - именно в таком составе "Ария "

записала альбом "Кровь за кровь " (1991)

постоянного катаклизма, каковым на альбоме является мед­ленная баллада "Все, что было". Рискну повториться: музы­кальная ткань альбома была более прогрессивна и показыва­ла, что группа находится в состоянии медленного, но верного подъема. Но это увеличение "арийского" потенциала не суж­дено было использовать, а причиной тому стала (как это ни странно) экономическая ситуация в стране. Напомню, в 1991 году фирма грамзаписи "Мелодия" не только перестала быть монополистом издания виниловых дисков, но попросту аго­низировала. Огромная "мелодийная" сеть продажи пластинок рассыпалась в прах, отдельные магазины и целые региональ­ные отделения продажи приватизировались и акционирова­лись. То же самое происходило и с производящими заводами, становившимися акционерными обществами, совместными предприятиями и прочими боевыми единицами получения дохода. Старая система была разрушена, новой еще не сущест­вовало. Больше всего от всей этой возни с недвижимостью по­страдали артисты, и "Ария" находилась в их числе. В целом удачный альбом "Кровь за кровь" был выпущен тиражом лишь в 40 тысяч экземпляров (при том, что предыдущая плас­тинка "Игра с огнем" продалась в количестве 835 тысяч ко­пий). Еще более серьезный удар по группе нанесла ценовая реформа, после которой вывезти аппаратуру на гастроли стало вовсе неподъемной задачей. Тем самым группа была поставле­на перед выбором: или выступать за пределами Москвы на не­качественной аппаратуре, пригодной разве что для "фанерных артистов", или не выезжать на гастроли вообще. Вариант вы­ступления под фонограмму даже не рассматривался. В резуль­тате всех вышеупомянутых перипетий 1992 год практически выпал из жизни группы. Правда в самом конце года начали работать над вещами для нового альбома. Но это была ранняя стадия творчества, на которой не репетируют вместе, а работа­ют над замыслами по отдельности. Одновременно Холстинин задумал строить собственную студию. Подтолкнуло к этому то обстоятельство, что записывать следующий альбом было по­просту негде...

Выполнение задачи по строительству студии затянулось до середины 1994 года. Все это время "Ария" перебивалась край­не редкими гастролями и в буквальном смысле влачила суще­ствование. Уместнее всего сравнить тогдашнее состояние группы с комой, когда пациент имеет лишь один шанс выжить и 999 - не проснуться уже никогда. Тем не менее, в июле 1994 года были записаны барабанные партии очередного, шестого по счету, альбома. Все двигалось крайне медленно, записывать бас-гитару начали лишь в ноябре, как вдруг прогремел оглу­шительный взрыв - "Ария" объявила, что ищет нового вока­листа!!!

Как это и положено, ситуация имела замысловатую преды­сторию. Серьезной причиной обострения отношений внутри группы стал неудачный двухнедельный тур по немецким клу­бам. Все шло, как и полагается на рокерских тусовках: публи­ка хорошо принимала сыгранную хэви-металлическую группу из России, пиво лилось рекой, а металлизированные блонди­нистые немочки сквозь марихуановую дымку метали кожаные лифчики в "кульминизирующий" "арийский" коллектив. По­добная романтика могла быть по кайфу подросткам из начи­нающей группы. Для взрослых семейных мужчин из группы, имеющей в своем активе пять альбомов, ситуация, когда не знаешь - сколько получишь за выступление и где будешь бли­жайшей ночью спать, оказалась неприемлемой. На финаль­ной германской пьянке (совпавшей с днем рождения Дубини­на) дошло до взаимных претензий, причем впервые их озву­чил мирный Кипелов. Ссора имела последствия: на следующий день в аэропорту, а также на первом после прилета кон­церте в Долгопрудном, дуэт Кипелова и Маврина держалсй особняком, не здороваясь с остальными. Дальше - больше. После возвращения в Москву Валерий Кипелов ни разу не по­явился в студии, где уже полным ходом шла работа над альбо­мом. А спустя месяц от посторонних людей стало известно, что он выступает вместе с группой "Мастер"...

Дело в том, что в Москве 1994 года только начинал устанавливаться плотный режим ночной клубной жизни. Адаптация многих артистов, привыкших к выступлениям на большой сцене, к клубным подмосткам происходила небезболезненно. "Ария", несмотря на трудное финансовое положение, не спе­шила вставать на клубную стезю. А вот наши старые знакомые из группы "Мастер" уже сделали свои первые шаги на клуб­ном поприще и сумели сплести из фрагментарных выступле­ний достаточно регулярный график, дающий небольшие, но периодичные дивиденды, так необходимые для поддержания штанов на худом рокерском теле. Но главной проблемой "Ма­стера" (с момента отпочкования от "Арии" до настоящего времени) являлось отсутствие классного вокалиста. Гранов­ский, продолжавший общаться с Кипеловым, предложил по­следнему поучаствовать в клубных концертах "Мастера", тем более что большую часть репертуара составляли "арийские"} опусы Грановского и Большакова, которые Кипелов спел на двух первых альбомах "Арии". Валера, измученный хроничес­ким безденежьем, согласился, и модернизированный образец "Мастера" начал музицировать по "Секстонам" и "Вояжам" (известные рокерские клубы Москвы). Подобная ситуация не устраивала остальных "арийцев", и Кипелову попытались "вправить мозги" на специально созванном собрании группы. Разговор был длительным и серьезным, однако "арийцы" признали право Кипелова на сольную работу в свободное вре­мя. Тем более неожиданной стала появившаяся вскоре инфор­мация о том, что "Ария" ищет нового певца.

Начались прослушивания вокалистов, и вскоре наступил момент, когда один из претендентов - Алексей Булгаков (по­кинувший ради пока еще такого эфемерного участия в "Арии" свою группу "Легион", которой он отдал целых 13 лет) начал записывать вокальные дорожки шестого альбома группы. Маврин, считавший сложившуюся ситуацию высосанной из пальца и к тому же полностью убежденный (послушав запи­санный материал) в незаменимости Кипелова, предпринял единственный, на его взгляд, возможный, но крайне беском­промиссный шаг по восстановлению Валеры на его рабочем месте. Сергей поставил жесткий ультиматум: либо вернут Ки­пелова, либо он покинет группу. Вообще-то Маврин не соби­рался расставаться с "Арией", но подобный способ воздейст­вия на ситуацию показался ему самым верным. Однако, как это всегда бывает в подобных случаях, все произошло отлич­ным от ожидаемого образом...

А вот что говорили конфликтующие "стороны" в интервью молодежному таблоиду "Железный Марш" непосредственно в момент разрыва:

Холстинин: Это не группа распалась, а ее покинули два музы­канта. Спасибо тем, кто не перестает в нас верить в трудную минуту. Хочу сказать, что будет сделано все возможное, чтобы не разочаровать всех вас, огорчаться не стоит, Маврин с Кипеловым создают новую группу - была одна, а станет две хорошие команды.

Дубинин: Уход Кипелова был предопределен заранее, так как у него давно пропало желание работать над новыми вещами, он всегда относился к работе с прохладцей, а сейчас - так вообще не знает материала, у него душа не лежит... Новый альбом с его во­калом стал бы для нас последним, а без него у нас появляется шанс выпустить еще один... может быть... Уход Маврина - глу­пость... Да он всегда себя опровергал: то не мыслит "Арии "в дру­гом составе, то "подумаешь, гитарист уходит ". Думаю, это бу­дет всем нам на пользу.

Маврин: Я на последнем собрании так и сказал: "Не вижу эту группу с другим вокалистом, в другом составе". Буду играть с Валеркой. Старый материал, новый... Все будет в порядке, уже есть предложения от солидных продюсеров, записываться вот начали по-серьезному.

Кипелов: Я не знаю, что случилось. Напряги начались давно, может еще до Германии. Я никуда не уходил, работать с "Арией " не отказывался. Просто решили попеть с "Мастером "старые боевички, а народ напрягся... А с Серегой у нас работа идет полным ходом: материала масса, ищем музыкантов, делаем запись.

Похоже, ситуация зашла в тупик. Каждый из участников конфликта считал себя правым и не собирался идти на попятную. Обычно в подобных случаях дурацкая принципиаль­ность держит верх над разумом, и теряет от всего этого музы­ка, а точнее конкретная группа, внутри которой происходит конфликт. Однако в нашей истории судьба словно хранила "Арию" и предложила выход, позволивший каждой конфлик­тующей стороне "сохранить лицо".

Фирма "Мороз Рекордз", начавшая в 1994 году издание серии из пяти компакт-дисков (полного собрания сочине­ний "Арии" на тот момент), устами своего главы Александра Морозова выразила резкое неудовольствие увольнением Ки­пелова и поставила некие, надо понимать достаточно жест­кие, условия. В результате Валерий Кипелов был возвращен в группу. А вот с Сергеем Мавриным судьба (и, его принци­пиальность) сыграла жестокую шутку - ему вернуться никто не предложил. Так, не хлопая две­рью, Маврин покинул "Арию", проработав в команде целых восемь лет. Горькое воспоми­нание об этой нелепой истории может посещать всех участни­ков событий при прослушива­нии записанного на следую­щем, шестом, "арийском" аль­боме суперхита "Возьми мое сердце", в создании которого поучаствовали, цитирую по пластинке: Кипелов, Маврин, Холстинин и Дубинин...

Последний снимок “Арии” 'с Сергеем Мавриным. 1991 г.

Так почему же Сергея Маврина не вернули в группу? Де­ло в том, что в период вышеописанной конфронтации на ме­сте Маврина в составе "Арии" появился новый музыкант. А к моменту разрешения проблемы с Кипеловым он уже от­лично зарекомендовал себя, идеально записав все партии второй гитары для альбома "Ночь короче дня". Но давайте расскажем историю его появления с самого начала...

Когда в июле 1994 были записаны только барабанные трэки будущего альбома "Ночь короче дня", на студии "Aria Records" появился первый коммерческий клиент, который пришел записывать

Терентьев дебютировал на концерте "Арии " в клубе "Вояж "

свой сольный гитарный альбом. Звали этого человека Сергей Терентьев, причем работал он в том же Доме культуры "Чайка" (на проспекте Буденного), где располагалась студия. Вскоре альбом Терентьева "Up To Thirty" был благополучно за­кончен, однако Сергей "застрял" на "арийской" студии, попи­вая пиво и наблюдая, как Дубинин с Холстининым колупаются с шестым "арийским" студийником. И вот в тот момент, когда для окончания инструментальной фонограммы альбома "Ночь короче дня" группе "Ария" понадобился второй гитарист и "арийцы" с ужасом предвкушали прослу­шивания многочислен­ных претендентов, Те­рентьев разродился фра­зой: "А можно мне по­пробовать ?". Вначале его не хотели брать уже из-за роста - 1 метр 96 сантиметров - трудно было представить такое "сооружение" на перед­нем плане сцены. Но, после того как он идеально "вписал" в почти готовую фонограмму альбома "Ночь короче дня" партию второй гитары, включавшую большинство гитарных соло, про­блему с ростом разрешили, обязав его выступать на концертах с широко расставленными ногами.

Шестой альбом "Арии" - "Ночь короче дня" - увидел свет в конце 1995 года. Пластинка получилась мощной во всех от­ношениях, и показатели продаж мгновенно подтвердили это. Музыкальный стиль не претерпел каких-либо серьезных из­менений, тем не менее звучание группы предстало более со­временным. Существенные метаморфозы произошли с текс­тами: они стали более естественными, в основном за счет то­го, что присущие любому слушателю "человеческие" эмоции серьезно потеснили череду традиционных апокалиптических персонажей. Это не могло не сказаться на реакции публики, и после выхода альбома популярность команды реанимируется, нарастая как снежный ком. Можно даже говорить о неком культе "Арии", которую большинство ценителей тяжелой оте­чественной музыки стали воспринимать как некоего флагма-

Дубинин, Манякин, Кипелов, Холстинин и Терентьев - в таком составе "Ария "работает с альбома "Ночь короче дня " (1995)

на "тяжелого" жанра. Признаем, что этому способствовал и тот факт, что множество других хард-роковых и "металличес­ких" команд либо совсем закончили свою деятельность, либо стали абсолютно неактуальными на современном фоне. В от­личие от них, получившая второе дыхание "Ария" продолжа­ла развивать свой успех, выдавая на-гора необходимые для "монстра рока" работы. В 1996 году выходит прекрасно запи­санный и великолепно оформленный концертный альбом •"Сделано в России" на двух компакт-дисках; а в 1997 году в серии "Легенды Русского Рока" фирмы "Мороз Рекордз" уви­дели свет 74-минутный сборник из 13 композиций и сразу два "сольника" участников "Арии". На первом из них, - в духе иг­ры слов названном "АвАрия", - Виталий Дубинин и Владимир Холстинин, при участии Александра Манякина, предложили почти unplugged-овые версии восьми "арийских" опусов и двух не вошедших в номерные альбомы песен, причем вокаль­ные партии пропел основной композитор группы Виталий Дубинин. На другом "сольнике" свои силы объединили вока­лист "Арии" Валерий Кипелов и экс-"ариец" Сергей Маврин. Для воплощения своих музыкальных идей они привлекли од­ного из отцов-основателей "Арии" басиста Алика Грановско­го и барабанщика Павла Чинякова (экс-"Альянс", экс-"Хэлл-рейзер" и др.), текстовое обеспечение традиционно осущест­вила Маргарита Пушкина, в результате чего материализовал­ся альбом "Смутное время".

Казалось, что подобная фракционная деятельность надолго отвлечь "арийцев" от их основной работы (подтверждением этого послужило адресованное Кипелову предложение Маврина записать еще один совместный альбом, но Валерий довольно решительно отказался). Однако в 1998 году "Ария" предложила своим поклонникам очередной номерной альбом -"Генератор зла". Во времена, когда многие отечественные супергруппы со стажем позволяют себе издавать "студийники", напоминающие пародии на свои лучшие пластинки, "Ария" сумела создать свой наиболее зрелый в авторском смысле и мощный в музыкальном отношении альбом, который к тому же очень качественно записан. Пластинка изобилует многочис­ленными творческими находками, более того: "Ария" сумела раздвинуть даже собственные стилевые рамки, которых кол­лектив строго придерживался все предыдущие годы. В качестве железобетонного подтверждения этой мысли приведу акусти­ческую балладу - а скорее даже романс - "Закат" с использова­нием виолончели и стильный опус "Пытка тишиной" - в духе американской группы "Grand Funk", распавшейся еще до об­разования "Арии". А великолепная композиция "Беги за солн­цем" наглядно демонстрирует, каких вершин "Ария" сумела достичь в традиционном для себя жанре.

Вообще создается впечатление, что к своему седьмому но­мерному альбому группа "Ария" как-то очень по-хорошему "повзрослела" и выросла из коротеньких хэви-металлических штанишек. Думаю, если взрослые меломаны (для которых "Ария" с предыдущих альбомов - нечто "узко-металличес­кое") внимательно прослушают "Генератор зла", они будут приятно удивлены происшедшими с этой группой перемена­ми, и количество потребителей "арийского" творчества уве­личится... В том же 1998 году фирма "Мороз Видео" издала на видео­кассете полноценный фильм-концерт "Сделано в России", отснятый в рамках одноименного концертного тура 30 мая 1997 года в Московском Дворце молодежи. 1999 год для "Арии" ознаменовался выходом короткомет­ражного компакт-диска "Tribute To Harley-Davidson", песня "Беспечный ангел" (русскоязычная кавер-версия песни гол­ландской команды "Golden Earring") с которого стала редким представителем "арийского" творчества на радио, зачислив- шего остальные композиции группы в "неформатные". В кон­це года "Ария" "разродилась" традиционным для коммерчес­ки удачливых "тяжелых" групп альбомом любовных баллад "2000 и 1 песня о любви" (10 вновь переписанных хитов + 2 "свежих" бонуса); а 23 февраля 2000 г. издательство "ЛЕАН" выпустило в свет книгу "АРИЯ: Легенда о Динозавре", подроб­нейшим образом исследовавшую многочисленные перипетии "арийской" судьбы и творчества с помощью всех непосредст­венных участников событий. В 2000 году "арийцы" и их терпеливая поэтесса начали ра­боту над материалом для восьмого номерного альбома группы. А осенью поступило почти сенсационное известие: Владимир Холстинин привлек к работе над своими песнями возникшего из израильской неизвестности первого текстовика "Арии" Александра Едина. Подобный ход Холстинина кажется стран­ным в свете того, что в 1986 году Елин взял сторону главного холстининского конкурента Андрея Большакова и "ушел" с музыкантами "Мастера". К тому же в течение последних 14 (!) лет Маргарита Пушкина сначала сформировала для "Арии", а потом и довела до совершенства текстовую стилистику, диаме­трально противоположную лозунговой плакатности Едина, и надо признать - подобная тактика помогла группе достигнуть творческого (да и коммерческого) успеха... >Что ж, жизнь очередной раз выступила в роли самого не­прогнозируемого сценариста, и стоит подождать с оконча­тельными выводами до появления "арийского" альбома с ра­бочим названием "Химера". Возможно, нам суждена еще реа­лизация "неосуществимой мечты, странной фантазии" (так определяют слово "химера" энциклопедии) - в исполнении группы с незамысловатым названием "Ария".

 

домой

Используются технологии uCoz